Когда премьер-министр России Дмитрий Медведев заявил в сентябре, что дал поручение о том, что с 1 января 2020 года должны прекратить свое действие нормативные акты советского периода, которыми до сих пор руководствуются надзорные органы и от которых страдают несчастные предприниматели, пресса радостно посмеялась над нелепыми рудиментами прошлого, с которыми можно легко расстаться. Например, над инструкциями по приготовлению омлетов в ресторанах. Или над постановлением «Об устранении излишеств в расходовании государственных средств на цветочное оформление городов и населенных пунктов».
Предыстория
Отмену древних нормативных актов называют «регуляторной гильотиной». О необходимости этой процедуры сказал еще в феврале 2019-го президент РФ Владимир Путин в послании Федеральному собранию. Через несколько дней, 26 февраля, президент издал поручение правительству (№ 294, п. 3б), которым предписывалось «при участии ведущих деловых объединений предпринимателей обеспечить внесение в законодательство Российской Федерации изменений, предусматривающих отмену с 1 января 2021 г. всех нормативных правовых актов, устанавливающих требования, соблюдение которых подлежит проверке при осуществлении государственного контроля (надзора), и введение в действие новых норм, содержащих актуализированные требования, разработанные с учетом риск-ориентированного подхода и современного уровня технологического развития в соответствующих сферах».
«О введенiи новаго правописанiя»
В распоряжении автора есть предварительные списки (всего их три) этих актов, разосланные недавно правительством по ведомствам и экспертным группам. Чтение этих списков — весьма увлекательное занятие. С одной стороны, даже удивительно, какие акты, оказывается, продолжают действовать в Российской Федерации. С другой стороны, интересно задуматься о юридических последствиях их отмены.
Один из первых кандидатов «на выход» — декрет Народного комиссариата просвещения РСФСР от 23 декабря 1917 года «О введенiи новаго правописанiя» (именно так, поскольку, пока он не был принят, писать декрет приходилось по старой орфографии). Сомнений нет: в нем сегодня - никакого смысла. Однако только юристам-знатокам судить, означает ли с точки зрения буквы закона отмена сего декрета восстановление в правах ятя, твердого знака после согласных в конце слов, i десятеричного и всех прочих прелестей дореволюционного русского правописания. Формально – повод возникает.
Совершенно понятно, что в нынешнюю российскую действительность никак не вписывается, например, декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 19 сентября 1923 года «О порядке реализации церковных имуществ обиходного характера». Зато теоретически возможна дискуссия о юридических последствиях отмены декрета Совета Народных Комиссаров РСФСР от 29 октября 1917 года «О восьмичасовом рабочем дне». И еще много чего…
На культурном фронте
Серьезный пласт предлагаемых к упразднению законоположений составляют нормативные акты в сфере культуры. Расставание с огромным их большинством и в самом деле представляется беспроблемным. Вряд ли отечественная культура понесет большой урон от прекращения действия «Инструкции о порядке безвозмездной передачи литературы из неиспользуемых фондов библиотек министерств, ведомств и организаций» (1959) или «Типового положения о музее, работающем на общественных началах» (1978). Хотя, конечно, и непонятно, кому сегодня всерьез мешают дышать эти документы.
Таких, например, как приказ Минкультуры СССР 1986 года «Об утверждении "Инструкции по организации зон охраны недвижимых памятников истории и культуры СССР"». Ее последовательное применение позволяет сохранить историческую среду десятков российских городов. Уж не этим ли вызвано желание ее окончательно упразднить?
Те же вопросы вызывает намерение вывести из числа действующих приказ Минкультуры СССР 1986 года «Об утверждении "Инструкции о порядке учета, обеспечения сохранности, содержания, использования и реставрации недвижимых памятников истории и культуры"».
Из этой же серии — постановление коллегии Минкультуры РСФСР, коллегии Госстроя РСФСР, президиума Центрального совета ВООПИК (февраль 1990 г.) «Об утверждении нового списка исторических населенных мест РСФСР». Похоронить его — значит окончательно расстаться с надеждой восстановить в правах особый порядок градостроительного регулирования для более чем 450 старинных российских городов из этого списка. Они не удостоены в новейшие времена титула «исторических поселений», обеспечивающего и сохранность городской ткани, и дополнительное финансирование реставрации памятников и благоустройства.
Краеугольные камни
Охранная конспирология
У меня нет документальных оснований утверждать, что все вышеперечисленное делается специально, намеренно — с тем, чтобы ослабить рубежи национальной охраны памятников, выбить юридические основы, легализовать незаконное и т.д. и т.п.
Впрочем, очень скоро это станет понятно — по окончательному списку того, что к 1 января 2020 года положат под гильотину.
Но вместе с тем есть все основания думать, что без этих (и других, перечислять которые здесь нет места) нормативных актов ХХ века ослабить, легализовать и потрафить застройщикам будет гораздо проще, чем при их наличии.
Специалисты в области охраны культурного наследия, разумеется, способны сформировать и то и другое. Но где гарантия, что их услышат и послушают, а не отмахнутся: дескать, потом разберемся, а сейчас нужно выполнять поручения президента и премьер-министра? В этой связи показательно, что рабочая группа по видам контроля в сфере культуры создана и функционирует не при Минкультуры РФ, а при Минэкономразвития. Там приоритеты-то понятные.
Остается, конечно, надежда на Советы при президенте РФ — по культуре, науке, гражданскому обществу. Возможно, они сыграют в ноябре-декабре надлежащую роль, и слом основ национальной системы охраны исторических памятников под видом исполнения президентских поручений не состоится. Насколько мне известно, представители культурного сообщества, вхожие в высокие властные коридоры, готовы настаивать даже на том, чтобы вообще вывести из-под «регуляторной гильотины» все акты, имеющие отношение к культурному наследию. По той логике, что смысл госнадзора в этой сфере — не во взимании штрафов с предпринимателей, а в неусыпном контроле за сохранностью культурного наследия, что в конституции обозначено как обязанность каждого. Надеюсь, к таким аргументам прислушаются.
Но, как ни крути, остается вопрос: почему подготовка такой масштабной и важнейшей законодательной реформы (в качестве исторического аналога вспоминается отмена законодательства Российской империи после 1917 года) идет келейно, кулуарно, с обсуждением в печати разве что анекдотов о приготовлении омлета?